Невеста для сына

Невеста для сына «Ну нет, только не это».

Ромка безошибочно распознавал, если отец был рядом. Ему даже глаза не нужно было открывать, чтобы понять, что папа находится в его комнате.

Парень осторожно приоткрыл один глаз — но так и есть. Сидит в кресле, сидит и смотрит в окно. Ему что, комнат не хватает в окно смотреть? Конечно, хватает. А это означало, что отец явился по его душу.

Это было не просто плохо. Это было очень плохо. Папу вывести из себя очень сложно, но если это случалось — туши свет.

Роман лихорадочно соображал, что делать. В последнее время они что-то и правда распоясались, сходили с ума, как перед концом света. Не знали уже, что сотворить. Золотая молодёжь — им можно.

— Пап, а ты чего тут?

Ромка решил, что всё равно притворяться трупиком долго не сможет. Так что надо сдаваться. Быстрее начнётся воспитание — быстрее закончится.

Отец медленно повернул голову.

У Романа в голове забилась мысль: «Хоть бы мама была дома, она, если что, заступится за него».

— Мать, иди посмотри! Солнце наше ясное проснулось. Надежда и опора семьи.

Душа Романа ухнула вниз. А вот это плохо. Это получается, что мама сегодня ему ничем не поможет.

Роман сел, спустил ноги с кровати, потёр лицо. Очень хотелось пить. Вошла мама, протянула ему бутылку минералки, открыла окно. Роман даже попил не сразу. Если мама не сказала «доброе утро» и не поцеловала его, то сейчас будет разбор полётов.

Отец откашлялся.

— Ну, расскажи нам, сын, о своих планах на жизнь. Два года назад ты окончил университет. На работу, я так понимаю, ты не собираешься.

Рома чертыхнулся про себя, но вслух сказал:

— Ну почему не собираюсь? Собираюсь. Не знал просто, что у нас в семье бедственное положение.

Чуть язык себе не откусил, но было поздно.

— А вон ты с какого края решил зайти. Но мне кажется, тут без психиатра не обойтись. Когда жлоб, которому скоро тридцать, считает, что сидеть на шее матери с отцом — это нормально. Тут только мозг лечить.

— Никит, погоди. Ты слова ему не даёшь сказать. Ром, может, у тебя и правда есть какие-то планы, о которых мы не знаем?

— Да нет у меня никаких планов. Я так понимаю, вы за меня уже всё придумали.

Родители переглянулись, и Роману даже поплохело. А ведь и правда придумали что-то.

— В общем, так, сынок. Посмотрели мы с матерью на то, как ты живёшь, и поняли: если дальше так будет продолжаться, не дожить тебе до своего тридцатилетия. Потому как или пьяный разобьёшься, или в драке убьют, или…

— Пап…

— Молчи, сейчас говорю я. И нашли выход единственный. Тебя нужно срочно женить. Женатые люди не могут до утра болтаться. Им семью содержать надо. Ну а там, глядишь, ребёночек родится.

Роман выдохнул с облегчением. Ну такого можно не бояться. Он невесту себе может лет пять искать будет. Но то, что сказал отец дальше, просто повергло его в шок.

— Невесту тебе мы нашли. Завтра в восемь встречаемся в ресторане с ней и с её родителями. Всё уже решено. Так что тебе можно расслабиться. Никаких возражений не примем. Мы ждали, что ты поумнеешь, и, кажется, не дождёмся.

— Пап, да вы с ума сошли! Сейчас же не каменный век!

Отец встал.

— Вот именно, эволюция была, а ты до сих пор ведёшь себя как примат. Ну и чтоб ты понимал: все твои счета заблокированы.

Родители вышли из комнаты, а Роман схватился за голову. Век-то не каменный, но до сих пор такие браки приветствуются — для укрепления бизнеса, для смешивания благородных кровей и так далее.

Рома ходил из угла в угол. Нет, он не хочет так. Он даже, наверное, представлял, кого пророчат ему в жёны. Лильку, дочку папиных партнёров. Она носатая, глупая, страшная. Да лучше повеситься, чем с такой. Да лучше нищебродом быть, чем с такой жить.

Он выглянул из комнаты. Нужно бежать на край света, куда угодно. Только чтобы никогда не жениться на этой.

Отец уехал на работу. Мама тоже куда-то собиралась.

— Ром, я на рынок с водителем. Вернусь через пару часов. Не скучай.

— Хорошо.

Рома проводил её взглядом. А как только машина выехала за ворота, бросился собирать вещи. Нет, только через его труп его женят чёрт-те на ком. Отсидится месяц где-нибудь, и всё будет как прежде.

Он сходил в кабинет отца, взял наличных денег из сейфа — ну не все, конечно, так, небольшую стопку. Вышел, закинул сумки в машину, сел и подумал, что понятия не имеет, куда ехать. И тут вспомнил про дом. Деревенский дом, дедовский, километрах в двухстах от города.

Он смутно помнил дорогу, но был уверен, что найдёт.

Дед у них был упёртый, до самой смерти жил в какой-то глуши, а после его смерти дом так и стоял брошенный. Родители никогда в жизни не додумаются его там искать.

***

Роман в сотый раз чертыхнулся, споткнувшись обо что-то. До деревни добрался уже по тёмному. Думал заночевать в доме, но лампочка вспыхнула и погасла. Тогда он решил, что поспит в машине.

Много времени отняло, пока он нашёл прохожего, который за деньги согласился оформить на себя сим-карту. Все боятся чего-то, непонятно чего. Вот и приехал ночью.

Рома чувствовал, что руки и ноги затекли. А ещё он чувствовал, что на него кто-то смотрит. Это не отец, точно. Но спокойнее не становилось, потому что сейчас находился он непонятно где.

Роман резко открыл глаза.

— Ох, ну слава тебе, Господи! А я-то думал, покойничка Бог послал.

Рядом с машиной, опираясь на сучковатую палку, стоял дедуля.

Роман выбрался из машины, потянулся.

— Здравствуйте.

— И вам не хворать. Никак заблудился?

— Да нет, вот приехал в дедов дом отдохнуть.

— В дедов дом, говоришь? Это ж чей же такой будешь? Никак Никиткин?

— Никиткин? А что, похож?

Дедуля мелко засмеялся.

— Так у деда твоего только Никита и был. Спутать-то сложно.

Ромка тоже рассмеялся. Да уж, дед подковырнул его.

Дедушка вдруг резко перестал смеяться.

— Только тут вот какое дело.

— Какое?

— Понимаешь, Катя тут, сирота, приехала с ребёночком. Месяц пожили — и дом сгорел. Ну мы тут всей деревней покумекали и решили: пусть пока в вашем поживёт, в одной комнате. Вы ж всё равно уж сколько лет — ни слуху ни духу ни от кого из вас. А если помешает, скажи. Мы тогда со старухой потеснимся, к себе заберём.

Дедуля махнул на свой домишко. Маленький, кривенький.

Рома посмотрел на дедов дом. Хоть и старый, но стоял крепко. Большая домина.

Конечно, перспектива жить с кем-то чужим рядом его не радовала, но это же ненадолго.

— Да ладно, пусть живёт. Так, там вроде света нет.

— Есть там всё. Ты-то с главного зашёл, там никого нет. Она оттуда, с веранды. Там как раз одна комнатёнка. И на кухню выход есть. Ну, ежели что, ты говори. Дом-то твой.

Роман подхватил сумки и двинул туда. С одной стороны, может, и неплохо, что там какая-то деревенская клуша есть. Всё прибраться поможет. А с другой — забыл спросить, что там за ребёнок. Может, маленький совсем? Рыдать ему тут будет день и ночь.

В доме, вернее, в этой половине, царило полнейшее запустение.

Рома смутно помнил, что когда отец ещё не был таким крутым, они иногда приезжали к деду. И да, вход у них был отдельный.

Он заглянул на кухню. Вот чисто, хорошо, салфеточки всякие.

— Добрый день. Вы, может быть, голодны?

Рома чуть не подпрыгнул. В проёме второй двери стояла молодая женщина лет двадцати пяти — двадцати шести. Она смотрела на него синими-синими глазами и улыбалась.

— Кофе бы выпил, но я его не взял с собой. Как-то не додумался.

Она снова улыбнулась.

— У меня есть, правда, растворимый. Сделать?

— Буду вам очень благодарен.

Роман чуть не рассмеялся. Он никогда в жизни так не разговаривал. Наверное, место на него так подействовало.

Через пять минут он сидел на стуле, а перед ним стояла кружка крепкого кофе. Он так давно не пил кофе, что этот напиток ему показался самым вкусным.

— Меня Катя зовут.

— Меня Роман. Придётся вам, Катя, меня немного потерпеть.

— Да что вы, это ваш дом! Это мы заселились без спросу. Вы уж простите.

— Да ладно, я всё равно ненадолго. Потом снова лет десять никто не появится. Может, больше.

— А давайте я помогу вам порядок навести. Я хотела сначала, но там слишком много личных вещей, не стала трогать.

— О, за это спасибо.

Катя помогала ему весь день. Она ненадолго отлучалась, видимо, к ребёнку, и Рома слышал, что в комнате негромко разговаривал телевизор, но ничего не спрашивал. Наверное, если ребёнок раскапризничается, то скажет, что больше не может.

Только к вечеру дом стал напоминать жилой. Катя как-то между делом нарыла в шкафу бельё, что-то выбросила, что-то успела постирать, и сейчас оно сохло на улице.

Рома ещё так удивился, что оно не развалилось за столько лет, но Катя улыбнулась.

— Раньше всё качественное было, и двадцать лет бы пролежало. Роман, я там баньку натопила, вам бы ополоснуться, а то вы весь в пыли.

Рома улыбнулся.

— Вы как будто читаете мои мысли.

***

Прошло три дня. Рома не понимал, как Катя умудряется быть такой незаметной. И ребёнка, и её не видно. Или он совсем маленький, но тогда бы плакал. Или что? Нормальный малыш на своих ногах вовсю носился бы по двору.

Роман с удовольствием следил за тем, как Катя копошилась в грядках, даже помог ей пару раз что-то полить. Вечером она готовила, и Рома заметил, что ужины с каждым днём всё как-то беднее.

И только тогда до него дошло, что Катя кормит его своими продуктами, а он, идиотина, ничего не покупает.

— Кать, а магазин тут есть?

— Есть, в самом конце деревни. Правда, там брать особо нечего. Магазин вымирает вместе с деревней.

— И где же вы продукты берёте?

— На рынке, в основном, в райцентре. Тут на автобусе полчаса. Там и магазины рядом.

— Значит, тогда завтра утром едем туда, закупим продуктов, чтобы надолго хватило.

Катя смутилась.

— У меня сейчас не очень с деньгами.

— Кать, вы будете только выбирать, плачу я.

Утром Катерина осторожно села в машину. Рома не выдержал.

— Вы одна? А ребёнок как?

— Баб Матрёна за ним присмотрит. Она всегда присматривает, если мне уехать нужно.

Рома молча вырулил на дорогу. Ему уже стало интересно, что ж там за тайна такая с ребёнком. А ещё его кольнуло: куда это ей отлучаться нужно?

Катя с ужасом смотрела, как он, не торгуясь, сгребал всё, на что она показывала. Потом в магазине просто молча ходила за ним, а он уже и не спрашивал. Грузил и грузил тележку.

Уже в машине спросила:

— А вы на всю деревню брали? Или деньги некуда девать? Можно было вполовину меньше заплатить.

Роман рассмеялся.

— Один раз живём, можно и побаловать себя.

***

Вечером, когда уже лёг, услышал за стенкой возбуждённые голоса деда-соседа и бабки.

— Да попроси ты его. Ну что, он не человек?

— Да я сейчас сам попрошу.

— Не нужно, я сейчас таблетку…

Роман встал и рывком открыл дверь. Первое, что бросилось в глаза — мальчик, который лежал и смотрел в потолок.

— Так, что тут у вас?

Дед махнул рукой.

— Да вот у Максимки температура. Не сбить. В райцентр надо. Она боится попросить.

Роман кивнул.

— Через пять минут жду в машине.

Он стоял у машины, когда увидел Катю. Она несла сына на руках, и его ноги безвольно качались. И тут до него дошло.

Рома перехватил ребёнка, усадил на заднее сиденье, пристегнул. Катя села рядом.

***

Прошёл год.

— Никит, посмотри!

— Я так и знала.

— Ты хочешь сказать, наш сын ремонтирует дом деда? Не поверю.

Они вошли в ворота. Ромка без майки, в одних шортах, доделывал качели — странные такие, с поручнями по кругу. Рядом, в инвалидном кресле, сидел мальчик и внимательно следил за ним.

— Думаешь, у меня получится?

— Конечно, получится. Пока так. А потом, когда сам бегать начнёшь, поставим обычные качели. Давай-ка помогу.

Рома ловко пересадил мальчишку, и тот даже взвизгнул от радости.

— Дядь Ром, получается! — он старался отталкиваться ногами.

— Помнишь, что доктор сказал?

— Помню. Буду стараться. Ой, смотри!

Роман обернулся. Сердце ухнуло вниз.

— Мама? Папа? А вы откуда?

— Откуда-откуда… Что в дом-то не пригласишь?

— Проходите. Катюш!

Родители удивлённо переглянулись.

К ним вышла симпатичная молодая женщина и смущённо сказала:

— Здравствуйте!

А потом постаралась спрятаться за Романа.

— Знакомьтесь: моя жена Катя. Это сын — наш сын Максим. А ещё мы ждём ребёнка, но пока не знаем, кто будет.

Катя ушла к сыну после того, как накрыла на стол.

А отец сказал:

— Не узнал я тебя. В город-то думаешь?

— Возможно, но не сейчас. Денег нужно подсобрать. Максу нужна операция.

— Вот как? Это ты что, научился за других отвечать?

— Получается, так. Жалею только об одном — что раньше сюда не приехал. Они тут одни мучились. Время после пожара упущено. Ну ничего, прорвусь.

— Нет, сын, прорвёмся. Забыл, что у тебя семья? Собирайтесь. Макса — к лучшим докторам, невестку — к лучшим докторам, а сына — на работу в нашу семейную фирму.

Потом отец усмехнулся.

— Кстати, не было у нас никакой невесты. Напугать тебя хотели, но никак не думали, что ты настолько хорошо спрячешься. А всё-таки помогло, а, мать? Другим человеком стал.