Нина знала, что легко не будет, но не думала, что попадёт в такой тупик.

Нина знала, что легко не будет, но не думала, что попадёт в такой тупик. Её, человека с высшим образованием, не брали вообще ни на какую работу. Всё дело было в одной пометке.

Она месяц назад вышла из мест заключения и даже не пыталась никому рассказывать, что не виновата и что её подставили. Просто она оказалась в ненужном месте в ненужное время. Вернее, один человек так всё подстроил, чтобы она там оказалась и всё обвинение легло на неё.

Нина была уверена — органы во всём разберутся. Но когда объявили приговор, она упала в обморок.

В тюрьме сама себе дала обещание, что когда-нибудь найдёт того человека, из-за которого была сломана её жизнь. Она не знала, что будет потом. Не садиться же из-за такого ещё раз. Но она обязательно придумает, что сделать, чтобы вывести его на чистую воду. Но это потом. А пока нужно было как-то жить. Жильё у неё было, правда, платить за него нечем.

Обошла весь город. Везде уже, кажется, была. Ну, только туда, где работала, не стала заходить. Не хотелось показываться на глаза тем, с кем раньше работала. Они же все верили, что это она украла деньги у старика, который вышел из банка, и что она довела его до смерти.

Она видела их лица на суде. Все были удивлены, но все как один верили. Впрочем, она не могла их винить. Всё, абсолютно всё указывало на неё. И кровь дедушки у неё на руках, и то, что рядом никого не было, и то, что якобы пыталась бежать, хотя она-то бежала за помощью. Никого не смутило, что денег так и не нашли. И обыски делали, и на детектор лжи её сколько раз водили. Все просто верили, как она когда-то верила в силу правосудия. Молодая, глупая была.

На неё указал какой-то мужчина — как оказалось, уважаемый человек, проезжавший мимо. Ему не могли не поверить, тем более что он всё видел и даже пытался её задержать.

Нине не верил никто, и никто даже не проверил звонок, из-за которого она оказалась именно там в то самое время. Какой-то человек хотел заказать у неё курсовую, попросил о встрече. Но всё позади. Она найдёт работу хоть какую-нибудь, а потом уже пойдёт дальше. Нужно доказать этому миру, что она нормальный человек, что может жить в обществе и что не опасна.

Нина остановилась.

На небольшом ресторане висело объявление о том, что им срочно требовалась уборщица и посудомойщица.

Она решительно дёрнула дверь. С ней поговорил администратор, затем помолчал немного, а потом сказал:

— Вы же понимаете, с вашим опытом за плечами вас вряд ли возьмут. И я бы не взял, но положение аховое. Давайте так: я вас беру, но если что — без разговоров.

— Я всё поняла. Спасибо большое. Я не подведу.

Нина хотела сказать что-то ещё, но остановилась сама. Так хотелось сказать в очередной раз, что она не виновата, но в очередной раз она остановилась, чтобы не видеть то недоверчиво-насмешливое выражение лица, которое видела уже не один раз.

Она отработала неделю. Несмотря на то что администратор, видимо, рассказал всем, откуда она, коллектив её принял. Пару дней присматривались. Нина не лезла ни к кому, просто выполняла свою работу. Если было нужно, отвечала или спрашивала — всегда спокойно и вежливо. А через неделю все уже нормально общались с ней. Звали вместе попить чаю. Правда — и спасибо им за это — в душу не лезли, никаких расспросов не устраивали.

Как-то вечером после работы, когда она всё уже убрала, к ней подсела официантка.

— Хорошая ты, Нин. Помогаешь всем. Жалко будет, если уйдёшь.

— Да я пока вроде никуда и не собиралась. Всё равно не берут нигде. А здесь нормальные деньги обещали.

— Ну, прошлая посудомойщица, что до тебя была, тоже работать хотела. И ведь женщина такая приличная, спокойная, а в один день пропала — и всё.

— Как пропала? Совсем?

— Да вроде натворила что-то. Никогда бы на неё не подумала. Хозяин говорил, что, скорее всего, посадят её. Вот мы и понимаем: от тюрьмы да от сумы…

— Это да. Я вот тоже никогда не думала. А долго она проработала у вас?

— С год где-то.

— И вы ничего не узнали? Может, помощь какая нужна?

— Да ну, зачем туда лезть? Хотя вроде как Оксана, повар наша, к ней ходила, но это не точно. Они вроде хорошо общались.

У Нины этот разговор никак не шёл из головы. Как будто к ней вернулось то, что было пять лет назад. Это она ещё два года сидеть должна была, если бы не УДО. Как же так: если женщина хорошая, тихая — и что-то случилось?

Два дня она ходила сама не своя. Потом решила обратиться к Оксане.

Повара у них побаивались. Оксана была женщина крупная, громкая и за словом в карман не лезла. Нина догнала её после смены.

— Оксана, можно вас на пару минут?

— Случилось что-то?

— Да нет… не знаю, как вам сказать. Я по поводу бывшей посудомойщицы. Вы не подумайте ничего такого. Эх, как сказать-то… Я не знаю, поверите вы мне или нет, но я тоже сидела за то, чего не совершала. Мне рассказали немного…

Оксана вдруг смягчилась.

— Пойдём-ка вон там посидим.

И рассказала ей странную историю. Чуть ли не две капли как её.

— Ничего не понимаю. Как будто снова вернулась туда. Хотите сказать, у вас было что-то похожее?

— Да, почти один в один. Правда, дедуля был, но он тоже снимал очень большую сумму — внуку на покупку квартиры. Хотел сделать ему сюрприз. Тогда ещё девушка, которая работала в отделении банка, говорила, что дедушка очень радовался, потому что нашёл дешёвый вариант.

— А тут бабушка. Племяннице на машину денег дать решила.

— Да, похоже, тут какая-то связь.

— А суд был?

— Нет ещё. Нужно с ней поговорить. И что мы сделаем — не знаю, но нужно.

Они разошлись.

Нина шла и никого не видела. Душа была неспокойна.

— Нина!

Она резко остановилась.

У её подъезда стоял Николай Семёнович. Он был её адвокатом тогда — совсем зелёный, ничего не знающий. Сопляк, ну, чуть постарше Нины. Она понимала, что он ничего не сможет, а денег на хорошего адвоката не было.

Пару раз он приходил к ней на зону, но Нина попросила больше этого не делать. Понимала, что он чувствует вину. Хотя, может, ещё что-то чувствовал, но ей было плевать. Видеть его она не хотела.

— Что вы здесь делаете?

Он смутился.

— Был сегодня в ресторане, увидел вас, вот решил навестить.

— Навестили? До свидания.

Она уже вошла в подъезд, но обернулась. Николай стоял на месте, смотрел ей вслед, и этот взгляд был как у побитой собаки.

Она вернулась.

— Что вам нужно?

Он пожал плечами.

— Я и сам не знаю. Просто захотелось увидеть вас, спросить, как дела.

— Вы всё ещё адвокат?

— Нет. После вас ушёл. Не могу работать там, где царит несправедливость.

Нина подняла бровь.

— Несправедливость? То есть вы верите в то, что я не виновата?

— Я верю. Только там всё было предрешено.

— Ясно. Заходите. И где вы теперь?

— Открыл частное детективное агентство. Знаете, мужья-изменщики, жёны-изменщицы…

— Говорите как-то не очень радостно. Клиентов нет?

— Что вы, хоть отбавляй. Денег несут ого-го. Только всё это неинтересно. Копание в чужом белье.

Они поднялись к ней в квартиру. Нина поставила чайник.

— И дорого стоят ваши услуги? Вдруг пригодится.

— Да перестаньте. Я же знаю, что мужа у вас нет. Иначе не караулил бы вас у подъезда.

Нина удивилась, но решила пропустить слова мимо ушей. Ну, просто как-то неудачно всё сказала.

— А я, может, по другому поводу? Давайте кое-что вам расскажу, а вы вдруг посоветуете что-нибудь.

Николай изумлённо на неё посмотрел.

— Погодите, вы же не знаете. После того, как вас… в общем, были ещё такие случаи. Следователь, который вёл ваше дело, начал даже рыть в том направлении, но потом… потом успокоился. Не знаю почему. А сейчас у нас всё начальство сменилось. Можно попробовать.

На работе на Нину теперь смотрели с изумлением. Оксана никогда ни с кем не общалась близко, а с Ниной они проводили теперь каждую свободную минуту.

Официантки даже шептались за их спинами, пока Оксана не осадила их:

— Кто из вас вспомнил Лизу? Кто предложил хоть чем-то ей помочь? Никто. Так что съешьте свои языки.

Постепенно в их расследование были вовлечены все. Ну так уж получилось. Люди работали нормально, просто никто не хотел впрягаться, а тут пошло-поехало.

Администратор ругался:

— Вас никого на месте нет, а? Решайте свои дела вне работы, а то буду вынужден вызвать хозяина.

Николаю удалось выяснить, что всем, кто был за последнее время отправлен за решётку, предварительно звонили. Но вот с делом Лизы что-то затягивалось. Новый начальник отдела всё время возвращал дело. Ему всё что-то не нравилось.

Переговорив, Нина, Оксана и Николай решили обратиться к нему напрямую.

Это было непросто. Но Николай узнал, когда тот выгуливает собаку, и мужчине пришлось выслушать их.

— Если всё, как вы рассказываете, тут половину города пересажать нужно.

— Почему?

— Ну, кто-то сливает информацию, что старики снимают деньги, или кто-то уговаривает их это сделать. Кто-то из полиции помогает — однозначно. И странно, что судья не замечает всех этих несуразностей. Ладно, сам завтра поговорю с той женщиной, которая сейчас в СИЗО. А вы не лезьте. Там такие деньги на поток поставлены, что вас просто прибьют за них, и никто даже не пошевелится.

— И что нам? Просто ждать, когда ещё одного невинного человека посадят?

Мужчина задумчиво произнёс:

— Как же всё-таки интересно, кто за всем этим стоит?

А на следующий день приехал хозяин ресторана, и сразу началась паника. Потому что было объявлено, что заведение выставлено на продажу. Никто ничего не понимал. Ресторан нёс стабильную прибыль. Всё было настроено.

Администратор отмахивался:

— Сам ничего не знаю. Просто поставили перед фактом.

Нина повернулась и увидела хозяина. Ей чуть плохо не стало. Это был тот самый мужик, который привозил свидетеля. Того самого свидетеля, который якобы видел, как она всё совершала.

А может, продажа ресторана и ещё такая срочность — неспроста?

Она выскочила на улицу, никому не сказав ни слова, и кинулась к Николаю.

Через три месяца в городе был громкий суд.

Хозяин ресторана, в котором работала Нина, оказался очень страшным человеком. Преступления с подставными лицами совершались не в одном городе. Свидетелями были люди, которых он предварительно загонял в долги, и они молчали, крепко молчали, чтобы позволить своей семье жить спокойно.

Нину реабилитировали.

Она рыдала и никак не могла успокоиться. Пять лет жизни. И, как ни крути, всё равно никому не нужна теперь.

После суда решили отпраздновать.

Администратор махнул рукой:

— Всех приглашаю к себе на дачу. Эх, где наша не пропадала? Команда у нас есть, а ресторан найдётся.

Николай тоже поехал.

Нина крутила в пальцах бокал с шампанским. Вот никогда не любила спиртное, но сегодня был уж очень грандиозный повод, и она готова была глотнуть невкусную жидкость.

«Позвольте», — она улыбнулась.

Вот и Николай теперь пропадёт. Их больше ведь ничего не связывает.

— Нина, я сегодня немного выпил. И знаете, ведь человек в таком состоянии способен сказать то, чего трезвый никогда не отважится сказать.

Нина посмотрела на него с улыбкой. Он был полон решимости, но ему было страшно.

— Вы боитесь, Николай? Хотите открыть мне какую-то страшную тайну, такую, что все прямо вздрогнут? А может, передумаете, пока не поздно? Ну хватит нам страшных тайн.

— Вот вам смешно, Нина, а мне действительно страшно. А вдруг вы скажете: «Иди-ка ты, Коля, проспись и не неси ерунды».

— А я могу такое сказать?

Нина развеселилась. Всё-таки хороший он. Добрый, отзывчивый и совсем не трус.

— Конечно. В общем, Нина, выходите за меня замуж. Выходите, даже если не любите меня. Моей любви хватит на всех. Потому что больше я вас никуда отпустить не могу. Если вдруг с вами что-то приключится…

— Стойте.

Нина смотрела на него испуганно. Хотела сказать: «Иди-ка, Коля, проспитесь». Но прикусила губу.

— И давно вы это придумали?

Он махнул рукой.

— Ещё тогда. Но вы тогда так много высказали мне…

О да. Нина помнила, как она размазывала словами молоденького адвоката.

А команда всё-таки нашла себе ресторан — тот самый, где они и работали. Его купил Николай, причём как-то дёшево. Как свадебный подарок для своей жены.

Нина никогда не занималась ресторанами. Она ведь была экономистом. Но почему бы не начать всё с чистого листа? Ей-то всего ничего — тридцать пять, а Коле тридцать восемь.

И, кажется, жизнь у них только начиналась.